Опал - Страница 99

Затем Дэймон сделал несколько фото нас с мамой, а я в это время думала о Саймоне. Жив ли он? Блейк клялся, что когда видел его в последний раз уже после того, как Саймон попал в лапы «Дедала», парень был жив. Все, что случилось с Саймоном, произошло потому, что я потеряла контроль над Источником. Очень может быть, что на мне лежит вина за еще одну смерть. Зачем Министерству Обороны сохранять ему жизнь? Ведь он был обыкновенным человеком. И тут я вспомнила о Кариссе.

– Ты где это витаешь? – спросил Дэймон, кладя руку мне на талию.

– Нигде, я здесь, с тобой, – вздрогнув, ответила я, возвращаясь в реальный мир.

– Ну, надеюсь.

– Детка, ты выглядишь просто восхитительно, – крепко обняла меня мама. – Вы оба выглядите восхитительно.

Дэймон отошел немного и улыбнулся мне.

– Выпускной бал! Просто поверить не могу! – причитала мама, шмыгая носом. – А ведь, кажется, еще вчера ты бегала по дому в подгузниках…

– Мам! – не выдержав, завопила я. Только унизительных рассказов о малышке Кэти перед Дэймоном мне сейчас не хватало.

– А фото у вас нет? – с интересом спросил он. – Только не говорите, что нет!

– Ну, конечно же, есть! – с энтузиазмом воскликнула мама и начала рыться в книжном шкафу в поисках своих отвратительных фотоальбомов. – Я все-все фотографирую!

– Потом посмотришь! – рявкнула я и потащила за руку упирающегося Дэймона. – Нам пора!

– Ничего, завтра все внимательно рассмотрим. Да? – подмигнул он маме.

– Конечно! До пяти я буду дома, – улыбнулась та.

Ну, уж нет! Этому не бывать. Когда мы выходили из дома, мама снова обняла меня и провозгласила:

– Ты у меня красавица, дочка. Я серьезно.

– Спасибо. – Я тоже обняла ее.

Она сдавила меня так, словно мы виделись в последний раз в жизни, но я не пыталась высвободиться: кто знает, что случится с нами завтра? В тот момент мне действительно нужны были материнские объятья, пусть я и не хотела этого признавать.

– Я так счастлива за тебя, – прошептала мама. – Дэймон – хороший мальчик.

– Знаю, – робко кивнула я.

– Вот и хорошо, – она отстранилась и пристально посмотрела на меня.

– Комендантский час, да, мам?

– Сегодня никакого комендантского часа! – улыбнулась она, и я не поверила своим ушам. – Просто будь умницей и не делай ничего, о чем утром придется пожалеть. И главное, не слишком увлекайся.

– Мам!

– Я, конечно, уже порядком устарела, но еще не умерла, – рассмеялась она и потрепала меня по плечу. – Все! Иди, веселись!

Я не заставила просить себя дважды.

– Надеюсь, ты не подслушивал? – спросила я Дэймона. Тот лишь нагло ухмыльнулся. О Господи!

– Миледи, ваша карета подана! – Дэймон поклонился и взял меня под руку.

Я рассмеялась и села в машину. Дэймон устроился на водительском сиденье, и мы тут же заспорили, какую радиостанцию включить. На полпути к школе Дэймон внимательно посмотрел на меня.

– Ты выглядишь восхитительно, Котенок. Честно-честно.

– Спасибо, – ответила я, теребя бусинки на клатче.

– Я еще на той вечеринке заметил, какая ты красивая, – продолжил Дэймон после небольшой паузы.

– Правда? – я повернулась к нему, мигом забыв о сумочке.

– Клянусь! Мне просто ненавистна была мысль, что ты пришла с кем-то другим, – он рассмеялся над выражением моего лица и перевел взгляд на дорогу. Я торжествующе усмехнулась.

– Знаешь, что мне захотелось сделать, когда я увидел тебя с Саймоном? Избить этого всеобщего любимчика и отобрать у него тебя.

Я расхохоталась. Иногда я забывала, что все эти месяцы, что мы знали друг друга, в его душе жил мальчишка, которому я нравилась.

– Да, так все и было. Я сразу заметил, какая ты красивая.

– Я тоже всегда считала, что ты… – я закусила было губу, но тут же вспомнила про помаду. Слово «красавец» не слишком подходило парню, поэтому я сказала: – Что ты – очень симпатичный.

– Да ты просто глаз с меня не сводила, потрясенная моей сексапильностью.

– Все-таки нам надо будет поработать над твоей самооценкой. – За окнами мелькали темные деревья, и в стекле я заметила свое ухмыляющееся отражение. – Боюсь, когда-нибудь ты окончательно выведешь меня из себя.

– Это – неотъемлемая часть моего обаяния.

Я фыркнула.

Выпускной бал, как всегда, устроили в спортзале. Впрочем, для здешних мест – довольно миленько. Мы немного припозднились, и стоянка оказалась забита под завязку. Пришлось оставить «Долли» в самом дальнем углу. Дэймон взял меня под руку, и мы направились к школе. Вечер был теплым, хотя в воздухе еще чувствовалась прохлада. Майские ночи в Виргинии холодны. Но когда я была с Дэймоном, мне не требовалось ни шали, ни кофты: от него всегда веяло жаром.

В прошлый раз спортзал украшали осенние листья. Теперь же на перекрытиях и складных трибунах ослепительным водопадом сверкали белые фонарики. Пол был натерт до блеска. По периметру зала размещались накрытые белыми скатертями столы, а между ними – принесенные горшки с широколистыми цветущими растениями.

Гремела музыка, и я почти не слышала того, что мне говорил Дэймон, пока он не притянул меня к себе. Словно из ниоткуда возникла Леса, схватила меня за руку и потащила на танцпол. В ярко-синем платье, обтягивающем ее точеную фигурку, она выглядела прелестно. Нас тут же окружили девчонки. Их радостные голоса соперничали с музыкой, и я не к месту вспомнила клуб в Мартинсбурге и свисающие с потолка клетки. Это были два разных мира.

Сквозь толпу пробился Дэймон и увел меня. Объявили медленный танец. Его рука обвила мою талию. Я прижалась к нему и порадовалась, что они с Ди уговорили меня пойти на бал. Я чувствовала себя счастливой, словно с души наконец-то свалился камень.